Общее·количество·просмотров·страницы

вторник, 19 ноября 2013 г.

С чего всё это началось...


                                       К сегодняшнему столетнему юбилею со дня рождения
                                                    моего отца (19.11.1913 - 12.09.2005)

  Мы с детьми время от времени философствуем на тему "если бы да кабы"... И обычно приходим к мысли, что именно благодаря деду, моему отцу, все мы живём и радуемся. Хотя ясно, что древо нашего рода бесконечно долго разветвлялось, прежде чем наши семеро счастливчиков пришли в этот мир.

  Прожил мой папа 92 года, и все мои дети успели с ним пообщаться. Трудно даже вообразить то далёкое время, 1913 год, когда наш будущий родоначальник явился на свет. Выросший при лучине, он застал интернет и мобильную телефонную связь. Но главное не это, а сама его жизнь – долгая, трудная, интересная.

  Первые семьдесят лет своей жизни отец провёл в маленьком сибирском городке, стоящем на железной дороге, которая и определяла трудовой путь местных жителей. Да, папа очень любил железную дорогу, но книги, театр притягивали его сильнее. Наверное, поэтому он в 17 лет стал работать библиотекарем в районном доме культуры, который затем отстроился и превратился во Дворец Культуры Железнодорожников, ставший его вторым домом. Вышел из него он уже только на пенсию.

  Врождённый талант актёра привёл его на театральные курсы в Москве, откуда он вернулся уже профессиональным режиссёром местного самодеятельного драматического коллектива, все постановки которого шли с аншлагом. В то время это был настоящий очаг культуры, притягивавший к себе и взрослых, и детей. Кстати, мама моя какое-то время работала там же, но в детском секторе художественной самодеятельности. И в связи с этим не могу не упомянуть эпизод из детства, который всегда на поверхности моей памяти. Я и разные дети – в зрительном зале, а моя мама выходит на авансцену и объявляет загадочным голосом: "А сейчас посмотрите сказку"... Детские сердца замерли в предвкушении увлекательного зрелища, а многие глянули на меня с благоговением: "Это твоя мама!" Ну а папа репетировал серьёзные пьесы, вплоть до мировой театральной классики, наряду с которыми "на ура" проходили современные советские комедийные пьески.

  А играли в его спектаклях обычные люди, от осмотрщика вагонов до крупного начальника. Провинциальные актёры посвящали репетициям своё личное время, спеша после работы на огонёк в папин кабинет на втором этаже, куда и я частенько заглядывала после школы. Мама тоже участвовала в папиных постановках, поэтому я, можно сказать, выросла за кулисами, наблюдая всю театральную "кухню". Актёры бесконечно уважали своего режиссёра, который был для них непререкаемым авторитетом. Даже сам директор Дворца вынужден был подчиняться своему работнику беспрекословно по причине того, что и сам был актёром этого поистине народного театра.

  Сам папа тоже играл почти во всех своих постановках и, надо сказать, очень их украшал. Особенно запомнился он мне в комических ролях, которые исполнял виртуозно, и зал просто покатывался со смеху, хотя в жизни отец совсем не был юмористом и весельчаком. После спектакля по пьесе Ж. Б. Мольера "Плутни Скапена", который посмотрели все старшеклассники, где папа конечно же был Скапеном и то и дело вызывал восторженный смех зрителей, на следующий день многие школьники подбегали ко мне с восхищением: "Ну-у-у!.. Как твой папа играет!.." Папин актёрский талант передался, минуя меня, моим дочерям. Таня даже закончила театральный вуз, а Катя и Надя просто "прирождённые артистки". Но пока все они хорошие мамы, чему я очень рада.

  Надо сказать, что материальная жизнь работников культуры была нелегка, зарплаты были минимальные, и моё раннее детство не отличалось роскошью, пока мама не взяла бюджет в свои руки, выучившись заочно на бухгалтера. Но никогда не было претензий к отцу из-за малых денег, которые он приносил в семью с тремя детьми. Наоборот, на наши вопросы, касающиеся низкого заработка отца, мама отвечала одно: "Он не сможет жить без этой работы." Но, несмотря на ограниченность в деньгах, выглядел папа, как истинный интеллигент: шляпа, плащ, обязательный галстук, начищенные туфли.

  А дома – переодевался в телогрейку и в огород, во двор, где его ждали дрова, земля, любимец кабан Борька – работы в частном подворье не перечесть. Вставал папа очень рано, часов в пять, топил печь, если зима, чистил снег, колол дрова – много ещё чего можно перечислять – и только после всех трудов приходил на кухню, подчёркивая, что вот теперь он заработал свой завтрак. После роли дровосека, свиновода и дворника одновременно он спешил "во Дворец" на утреннюю репетицию для радикального преображения, например, в какого-нибудь шиллеровского героя. Днём – обязательно! – небольшая сиеста на диване с газетой "Правда", после чтения становившейся одеялом, и – вечером его снова ждали артисты: учителя, слесари, партийные работники, электрики, машинисты, их начальники – все они, презрев отдых после нелёгкого дня, тоже мчались "во Дворец" с выученными ролями, чтобы слушать неторопливые напутствия своего наставника. А режиссёр не спешил приступать к репетиции, обычно начиная с пространного вступления, и актёры терпеливо выслушивали его содержательные речи – а может быть, ещё и этот разговорный талант собирал вокруг него людей. Он умел красиво сказать, знал всё о театре, речь его была образцом сценического произношения.

  Папу было слышно "за версту" даже когда он говорил шёпотом (чтоб никто не услышал). Мама всегда сокрушалась: "Шепоток во весь роток!" Ведь он так же разговаривал и когда мы просто шли по улице, заходили в магазин...  Впрочем, его и так все знали в нашем городке. Но когда мы куда-то собирались ехать вместе, это означало, что все вокруг всё о нас узнают. Едва заслышав первые звуки папиной на редкость членораздельной речи, все дружно оборачивались в нашу сторону, и я чувствовала себя, как на сцене перед зрителями. Я никогда больше не встречала таких громко- и ясноговорящих людей и в детстве даже завидовала семьям, которые шли и потихоньку между собой беседовали, не посвящая всех окружающих в свою частную жизнь.

  Обладал папа ещё одним очень существенным даром, хотя, возможно, это часть его актёрско-режиссёрского мастерства. Он умел, что называется, "договориться". Это его умение действовало безотказно, но он им не злоупотреблял, а применял в "экстремальных" ситуациях. А такие ситуации иногда возникали во времена тотального дефицита и огромных очередей.

  Когда я училась "на модельера", в стране полностью отсутствовали художественные кисти. Все изворачивались, как могли. Длинноволосые сокурсницы отрезали локоны и мастерили из них инструмент для живописи. Нормальная беличья кисть была мечтой, а уж толстенькая, девятый номер – из разряда фантастики. Думаю, что таковые выдавались только членам Союза художников. Ну, или там, каким-нибудь реставраторам из Эрмитажа. И вот однажды поехал папа в Ленинград, зашёл в магазин для художников, в котором никогда не продавали кисти, и стал неспешно объяснять продавщице, а может, даже завмагу, как нелегко приходится в далёкой холодной Сибири его дочке, студентке, будущей художнице, без кистей. И что он, отец, приехал в этот прекрасный город-музей, с такими отзывчивыми жителями, каких он никогда не встречал в Москве, в надежде найти здесь настоящие кисти для дочки. И всё в таком духе и на прекрасном театральном русском языке. Обомлевшая завмаг едва выговорила: "Ждите здесь." С мыслью о страдающей без беличьих кисточек юной сибирячке она поспешила в подсобку, откуда немедленно вынесла огромный букет беличьих и колонковых кистей всех размеров, буквально штук двадцать пять, среди которых были и две-три самые толстенькие, девятый номер! Замечу, что стоило всё это богатство тогда сущие копейки... И кто посмеет сказать, что в папиной речи была хоть малая доля неправды? Наша ленинградская тётя, работавшая научным сотрудником в Эрмитаже, уронила очки, увидев папину добычу. А мой преподаватель живописи, который тоже мечтал о беличьей, девятого номера, не мог поверить, что мой папа просто зашёл в Ленинграде в магазин и купил кисть.

  Когда я закончила учёбу и стала модельером, продолжение жизни без швейной машинки стало невозможным. Ездить каждый раз к маме на пассажирском поезде, чтобы построчить на капризной ручной развалюшке, было мне уже не по рангу. В воздухе летало слово "Веритас", означавшее великолепную немецкую электрическую машинку, которую никто не видел. Мы с папой как раз оказались в Москве, где в каждом районе стояли магазины с надписью "Швейные машины и принадлежности". Конечно, никто никогда не видел там швейных машин, и покупатели забегали хотя бы за "принадлежностями". Но мой папа всё же заподозрил, что не зря висят эти вывески. И он стал говорить с продавщицей. О дочке, которую выучил на модельера, но не может нигде в Сибири найти ей швейную машинку. И вот, приехал поездом за пять тысяч километров в славную столицу, с последней надеждой, собрав деньжат... И всё в таком духе... На Ярославский вокзал мы с папой отправились, держа в руках заветный футлярчик с немецкой портативной электрической швейной машинкой под названием "Веритас"!

  Когда мне было 10 лет, мы впервые приехали в Ленинград. Папа повёл нас со старшей сестрой на диковинные тогда американские горки, где нас встретила бесконечная очередь. Очень жаль терять несколько часов, которых нам и так не хватало на музеи. И папа вполне мирным путём договорился с очередью! В таких случаях он начинал с того, что мы из Сибири (люди уже начинали нам сочувствовать), приехали на поезде за пять тысяч километров, чтобы прокатиться на чудных горках, показывал на уставших дочек, тихо стоящих в сторонке – и люди с готовностью расступались и с удовольствием пропускали нас прямо к кассе с осознанием совершённого маленького посильного доброго дела для обделённых климатом детей.

  Папа возил нас в Ленинград несколько раз, и все дни пребывания там мы с утра до вечера посещали достопримечательности до полного изнеможения. Не представляю, как можно всё знать, но он, казалось, знал всё обо всём. Остановив нас у очередного исторического объекта, он выдавал исчерпывающую информацию о нём – с цифрами, фактами, царями и мелкими и крупными событиями в их жизни. Каждый раз к нам пристраивались туристы, принимая папу за экскурсовода. Мне кажется, что папа не только заботился о нашем развитии, но и сам, в первую очередь, получал удовольствие от того, что его слушают (а это было главным условием всей его жизни вне театра – благодарные слушатели).

  В том же моём десятилетнем возрасте, когда мы впервые приехали в Москву, ночью, чтоб пересесть на другой поезд до Ленинграда, папа, не раздумывая, сразу же потащил нас на Красную площадь. И не зря. До сих пор перед глазами эта ожившая картинка из учебника "Родная речь" в волшебном свете ночи. Смог папа также договориться с швейцаром гостиницы "Россия" (что невозможно!), чтобы разрешил нам поспать до утра прямо на диванах в холле (как известно, свободных мест в советских отелях не было вообще никогда).

  И снова на поезд, за новыми впечатлениями... Кстати, рядом с беззаветной любовью к театру уживалась в папином сердце ещё одна страсть – железная дорога. Он знал всё об этом явлении с царских времён. В его памяти умещалось множество цифр: расстояний, времён, скоростей... А так как он всегда громко и регулярно заявлял о своих знаниях, я тоже постепенно многое из того выучила и запомнила на всю жизнь. Поездка до Москвы в течение трёх с половиной суток, кажется, была для него настоящим праздником жизни. Вооружившись толстым справочником железнодорожника, он выслеживал каждую станцию, каждый полустанок, считал километры на карте, называл громко города по порядку, которые предстоит проехать. Так я частично изучала географию.

  Кроме наземных интересов, папа имел и большую неземную любовь – и это был космос. Всё, что я знаю о звёздах, планетах, космических скоростях, расстояниях до солнца, луны, размерах планет и, наконец, о расстоянии, которое меня навсегда потрясло и которое называется световым годом, – всё это я узнала от папы. В нашем городке освещение отсутствовало, и зимним вечером звёзды были как на ладони. Если мы с папой возвращались вместе "из Дворца", он не терял времени в пути до нашей окраины и показывал на небе созвездия, рассказывал о них поподробнее. И всегда не уставал удивляться, как это человек смог полететь в космос. А уж после прилунения астронавтов восхищению его не было предела: " Это же надо! Долететь до Луны, походить по ней и вернуться на Землю!" И всегда при этом вспоминал фантастический роман Жюля Верна "Из пушки на Луну" – мог ли даже помыслить писатель, что так и будет!

  Вот такой всеувлечённый был наш папа. А так как он всегда все свои мысли высказывал вслух и громко, мы тоже становились соучастниками его увлечений.

  Единственная тема, которую он не любил затрагивать, – это война. Получив контузию и попав в плен, он претерпел все связанные с этим испытания. И был случай, когда жизнь его, казалось, закончена: трупы умерших от тифа повезли сбрасывать в яму, среди них был и мой отец, уже не подававший признаков жизни. И если бы не врач, который заметил, что этот пленный ещё не мёртв, и не вытащил его, ничего бы уже не было – ни папы, ни нас, ни наших детей и внуков...

  Война закончилась, но отцу не суждено было сразу примчаться домой – "в награду" за испытания в плену ему дали ещё год сталинских лагерей. Трудно представить, как можно после всего этого вернуться к жизни. Думаю, папе крупно повезло, что он встретил мою маму, которая смогла вынести все его послевоенные "синдромы", создать и навсегда сохранить большую семью, несмотря на нелёгкий папин характер.

  Когда отцу шёл уже седьмой десяток лет, родители переехали к нам в Красноярск, купив кооперативную квартиру. Мы немного опасались, как он, привыкший к маленькому городку, где все его знают, освоится в большом и чужом городе. Но он на удивление легко влился в новую атмосферу шумного пространства. Целыми днями ходил пешком, изучал улицы и переулки, уклад жизни, а вечером рассказывал о своих впечатлениях. В своей пятиэтажке взялся за озеленение и благоустройство двора, в результате стал председателем кооператива. Сейчас там шумят большущие деревья, что не отличает соседние дворы.

  До глубокой старости отец не утратил интерес к жизни. Уже теряя зрение, заказал на свой день рождения подарок: толстенную Большую советскую энциклопедию, которую изучал по мере сил, пока был способен читать!

  Чем дальше он уходит от нас, тем отчётливее проясняется его роль в формировании наших личностей, хотя, казалось бы, он был далёк от нашего воспитания и во всём полагался на маму: "Как мамка скажет", – это был привычный его ответ, если я о чём-то просила. Мне всегда казалось, что папа погружён в газету и ему не до меня. Даже имя моё забывал, или, может, продолжал и дома играть в театр – но всегда, когда хотел меня окликнуть, произносил сначала по порядку первые два имени старших детей, а потом добирался до моего. И получалось, что меня звали "Юра...Таня...Люда".

  Что говорить о внуках, с которыми он ещё более своеобразно общался... При встрече вначале делал вид, что вообще не помнит, кто перед ним и как его зовут. Затем, немного поспрашивав, какие в дневнике оценки или не балуется ли в садике, углублялся в газету, с которой мог и задремать в кресле. Всё общение с внуками держалось на плечах бабушки, и он это прекрасно знал и опять во всём полагался на "мамку", которая, кстати говоря, была главной любовью всей его жизни.

  Сегодня, после уже восьмилетнего отсутствия отца здесь, с нами, я впервые попыталась кратко изложить его жизнь и поняла, что вспоминать о нём можно бесконечно – такой он был незаурядный человек. А биография его, множество интересных эпизодов из которой нет возможности здесь описать, отражает историю страны с времён последнего царя и могла бы стать сюжетом для большого романа...

1913 год. Скоро появится на свет мой папа. Его родители с его старшим братом

А это уже мои родители с моим старшим братом. 1948 год

Мама и папа (с краю), мои старшие брат и сестра. По центру – папина мама и сестра

Мы с папой на фоне театральной афиши в Кемерово
Папа размышляет о будущем спектакле

Папа знакомит меня с Загорским монастырём

Папа в Москве позирует мне с газетой в 1976 году. Скоро он добудет мне машинку

Папа (в белом плаще!) уже житель Красноярска, участник парада ветеранов войны в 1985 году

четверг, 14 февраля 2013 г.

О щедрости и богатстве

  В одной из первых публикаций я упоминала об одной чудесной семье, внёсшей особые краски в детство наших детей. И конечно же, когда я говорю "семья", имею в виду маму, хозяйку дома, которая одна, как правило, создаёт образ всей семьи, определяет приоритеты, которые становятся присущи всей семье в целом, несмотря на разность характеров и взглядов каждого в отдельности.

  В далёком 80-м, когда только что родилась наша вторая дочь, "олимпийская Катюша" (названная по имени символа тех московских Игр), ко мне пришла заказчица, сослуживица и приятельница моей сестры, с редким именем Ада. Крошечная Катя сразу почувствовала её доброту - улыбалась ей как никому и радостно взвизгивала. Мои две дочки тоже понравились тёте Аде и стали желанными гостями в её доме, где тоже было двое детей, но постарше. Именно в этом доме  Катя сделала первые шаги в свои восемь с половиной месяцев, пройдя через весь зал по мягкому коврику навстречу тёте Аде (мы тогда приписали этот Катин успех удобному коврику, но, думаю, дело не только в нём...).

  Наша семья росла, но это нисколько не пугало наших новых друзей, и они ещё более настойчиво приглашали нас на все свои торжества.
  Нелегко было маме сына, родившегося 1 января, ежегодно отмечать день рождения в этот день. К тому же, нужно было помнить, что для маленьких гостей это ещё и Новый Год! И дети получали настоящий праздник  со сказочным сценарием, в котором присутствовали знакомые персонажи из книжек и мультиков, с конкурсами и - щедрыми призами и подарками! Их старшая дочь, тоже Катя, активно участвовала в постановках, а позже и сама всё это организовывала.

   На всю жизнь запомнила я 7-летие их Лёши, когда все мои четверо детей получили полные пакеты дефицитных сладостей, привезённых дядей Стасом, отцом семейства, из Москвы, по случаю командировки. И в каждом подарке, кроме конфет и шоколадок, было много мандаринок, которых тогда в нашей Сибири не бывало! Он вёз их из столицы, чтобы одарить  детей! Сейчас трудно это понять, но в 80-е годы получить несколько мандаринок было большим детским счастьем.

  Шли годы, детей в нашей семье всё прибавлялось, но тётя Ада и дядя Стас по-прежнему желали нас видеть у себя всем составом. Надо сказать, что я очень осторожно ходила к людям в гости и даже к близким родственникам старалась брать с собой не больше двух-трёх детей, за редким исключением - ведь понятно, что принять столько народу нелегко. Ну, разве что моя мама готова была терпеть у себя всех внуков сразу - но это уж её судьба! И она всегда искренне рада была встретить в очередной праздник эту шумную ватагу, заготовив всяких вкусностей.

  Как-то у нашей тёти Ады был серьёзный юбилей, на который она созвала всех старых и новых друзей. Так вот, она настояла, чтобы мы пришли обязательно со всеми семерыми детьми, которые уже были от больших до совсем взрослых! Я пыталась объяснить, что ей будет трудно всех разместить, что необязательно идти всем, а можно отправить полномочных представителей - мои доводы только обижали её. И вот мы явились, девять человек - уже хорошее количество для застолья! Наверное, мы составили как раз половину гостей. В стандартной квартире всегда очень трудно разместить даже десяток человек. Но наших хозяев это не пугало, и они были очень рады, что мы никого не оставили дома. И вот, тётя Ада начала  представлять своим старым друзьям каждого ребёнка нашей семьи индивидуально, уделив внимание всем его достоинствам и талантам! Не забыла и о родителях. Мы сидели приятно смущённые.

  С тех пор много воды утекло... Их повзрослевшая дочь Катя растит троих чудесных детей. Мы периодически встречаемся летом на озёрах Хакасии и, в основном, только там и общаемся. Катя поведала мне, что наша семья вдохновила её на многодетность. Ведь в то время отношение к этому явлению было особо предвзятое, считалось, что не существует "приличной" многодетной семьи, а если даже трое - это уже что-то не то с родителями. Катя сказала мне, что наш пример сломал её стереотипы и она осознала, что может существовать нормальная многодетная семья. Ещё оказалось, что в ранней молодости она приходила к нам в гости, чтобы снять очередной стресс! Не подумала бы я тогда, что наш "сумасшедший дом" может кого-то успокаивать! Катя так и сказала: "Когда мне было плохо, я покупала тортик и шла к вам"!

  Сейчас всё большое семейство Марковых (мы так их обобщённо и зовём, хотя у внуков уже другая фамилия) переселилось в Дивногорск, поближе к природе, и они по-прежнему зазывают нас, уже с ночевой. Живут в больших домах, в благополучии материальном и духовном, которое создано их многочисленными творческими талантами, предприимчивостью и высокими душевными качествами.
Этим летом, наконец, мои три дочери со всеми шестерыми (тогда ещё))) внуками побывали там в гостях и вернулись с кучей впечатлений, фотографий и... овощей, выращенных на крыше!

За большим столом всем хватает места


Весёленькая кухня



Мой внук Марк и "Марковы" питомцы

    Можно много написать об уникальности этого семейства и каждого его члена  в отдельности. Все они очень интересные, умные и талантливые. А ведь создали такую прекрасную семью супруги, сами выросшие без родителей! Поэтому у детей Ады и Стаса никогда не было бабушек и дедушек... Но зато они сами стали любящими и заботливыми бабушкой и дедушкой для своих милых внуков. К сожалению, дедушка Стас покинул навсегда этот мир два года назад, но он оставил добрый след в душах своих внуков, детей и всех, кто его знал. Я, например, всегда восхищалась его спортивностью: на восьмом десятке лет ему не было равных на лыжне! И внуков поставил на лыжи. Лесной "бродяга", грибник-ягодник - стройный, крепкий и - духовный человек! Жить бы ещё... Но - у Бога свои планы.
  А жизнь продолжают внуки - умненькие, любознательные, добрые и открытые. Общение с ними - одно удовольствие. Ну какие ещё дети могут вырасти у гостеприимных и талантливых родителей-архитекторов, у такого уникального дедушки и такой щедрой и любящей бабушки!
  Счастья вам всем!

На берегу Енисея в Дивногорске
 
  

четверг, 27 сентября 2012 г.

Дом


                                                                    Irina Kutina        8 июля 2012 г., 0:29
  "  ...Пару лет назад пришла к выводу, что "советское" воспитание создало много моральных проблем для женщин. Я, кстати, чуть старше вашей первой дочери. Так вот: не помню того, чтобы мне когда-нибудь говорили о том, что я стану мамой и женой и это будет моя главная "роль". Напротив, всё было построено на том, что надо закончить школу, поступить в институт, найти хорошую работу, и ни слова о том, что надо будет готовить, стирать и вести хозяйство!
Моё "озарение" случилось после очередной прогулки около песочницы с такими же мамашками, которые, как и я, сетовали, что, мол, как всё это достало, быстрее бы на работу.
И вот с тех пор я озадачилась, как и что говорить девочкам, чтобы им потом не было так мучительно и тяжело нести свою женскую долю?
Я знаю, один психолог сказал, что надо сначала самой полюбить свой дом и свои обязанности, а потом и детей приучать к этому...
Напишите, пожалуйста, об этом пост!!!"


                                                                     Алечка         17 июня 2012 г., 13:39
   "...А еще у меня давно вопрос такой назревает, как же вы совмещали вашу работу по дому, шитье и воспитание детей? Вот так почитаешь в блогах, кто-то по таймеру работает, кто-то по дням недели, кто-то по часам и т.д. и т.п. А как вы могли совмещать шитье и дом?"

--------------------------------------------------------------------------------------------

    Дом - слово всеобъемлющее. Значений у него множество, начиная с буквального смысла  "строение", продолжая переносными толкованиями "очаг", "семейный уют" и заканчивая святым понятием последнего приюта на небесах: "домой" - значит к Богу.
  Любитель рыться в происхождении и значении слов (как я, например) найдёт ещё десятки понятий, выражающихся кратким написанием "дом", а обожатель песенного творчества советского периода (и это опять я) вспомнит огромное количество прекрасных песен о родном доме, "начале начал".
   Не зря дети, едва научившись держать карандаш, рисуют домик, ещё не умея выразить словами своё понимание главных вещей на земле: мама, дом, семья.
   А какое счастье оказаться в родных стенах после дальних и трудных дорог!

   И вот это святое для всех место на земле - дом - дано в управление нам, женщинам - матерям, жёнам, бабушкам.
  Прекрасно, если женщина хорошая хозяйка, что, впрочем, чаще всего и бывает. Но куда важней её духовная роль в семье, роль хранительницы домашнего очага не только в буквальном, но и в переносном смысле.

  Для меня образцом такой хранительницы является моя мама, которой нет с нами уже четырнадцать лет. Так и вижу её крутящейся у горячей печки, успевающей и супов-запеканок наготовить на день, и поросят накормить, и на работу примчаться к восьми в свою бухгалтерию (вторая профессия после воспитателя детского сада).
  А ближе к вечеру мы с бабушкой всё чаще подходили к окну, высматривая, не появится ли из-за дальних огородов знакомая спешащая домой фигурка с хозяйственной сумкой в руке. И когда возникала эта долгожданная картина, меня охватывала радость, и даже баба Надя весело улыбалась: ведь сейчас дом оживёт, наполнится привычной суетой, хлопотами, звоном кастрюль, сопровождающимся, между прочим, прекрасным вокалом. Я заглядывала в сумку, надеясь найти там что-нибудь поинтереснее торчащей булки хлеба: советская пищевая промышленность не радовала разнообразием, "белочка" была недоступна по цене, и "дунькина радость" хоть как-то украшала детство. Зато мама виртуозно управлялась с тестом, и пышные булочки вылетали из её рук, как с конвейера, а дом наполнялся нежным ароматом и теплом.

  Позже приходил папа "из дворца" - он был режиссёром самодеятельного театра Дворца Культуры - истинного культурного центра нашего районного городка (кстати, мама успевала и в его спектаклях играть), и мама, несмотря на бесконечные хлопоты по хозяйству, умудрялась и ему угодить, и выслушать пространные речи, и приструнить вовремя, когда он уж совсем почувствует себя на сцене. А я была постоянным зрителем этой пьесы жизни.
  Конечно, в домике на окраине было много и мужской работы, и папа делал её со знанием дела и с большой ответственностью. Но режиссёром в доме была мама, и папу это вполне устраивало: "Вот мамка придёт, она решит", - отвечал он на мои вопросы-просьбы.

С мамой. Мне 6 лет.
  Из-за разницы в возрасте с моими старшими братом и сестрой, которые уехали учиться, я, фактически, росла одна. Бабушка не очень утруждала меня работой по кухне, так как ей самой хотелось быть полезной в семье. Я долго не знала, откуда берётся "жижка" в супе (позже очень удивилась, когда мне сказали, что это простая вода!). Почти не приходилось возиться с посудой до определённого возраста. Часто вспоминаю и рассказываю детям, как баба Надя тёрла на мелкой тёрке гору картошки, предварительно почистив её с огромной скоростью, а я с нетерпением ждала первые румяные драники, обожаемые мною тогда и до сих пор. Конечно, у меня были обязанности по дому: уборка, мытьё пола, прополка грядок и многое другое. Но самую нудную и не очень приятную для ребёнка работу делала бабушка. Может, поэтому я сейчас хорошо отношусь к кухне и где-то даже люблю.

  После отъезда из родного гнезда на учёбу у меня долго не было своей крыши над головой, что не очень тогда тяготило. Мы и с мужем познакомились в походах по нашим сибирским красотам. Но как только мы стали родителями, мечта о своём доме стала главной. В советское время снять комнату было невозможно - аренда квартир была таким же дефицитом, как кофе и апельсины: если повезёт. Не забуду, как я, забрав Танюшку из яслей, бродила с ней зимним вечером вдоль многочисленных светящихся окон и завидовала  семьям, живущим за цветными занавесками - а мы должны были срочно покинуть очередной приют, так и не найдя другого.

  Зато каким счастьем стало получение своей первой, хоть и однокомнатной, квартиры! Вселились мы туда уже с двумя детьми, но не передать словами, как мы радовались. Я просыпалась утром и просто ходила по подсобным помещениям, не веря, что они только наши и дети могут играть и на кухне и даже в ванной, никому не мешая. Нам удалось так всё устроить в единственной комнате, что в ней неплохо размещались уже четверо детей!
  Впоследствии наш дом не раз расширялся, и всегда это было огромной радостью.

  Мы с мужем всегда любили быть дома, часто и готовили, и стирали вместе (не было ещё автоматов), и посуду мыли дружно, не разделяя обязанности на женские и мужские. Дети, конечно, помогали по мере своих детских силёнок, но главное, они видели пример, как легко можно управляться по хозяйству. Мне кажется, если заставлять ребёнка ежедневно делать самую нудную (для него, но не для взрослого) работу по дому, то можно ненароком привить отвращение к домашнему рутинному труду. Ведь мы, взрослые хозяйки, разбираемся с нашей кухней весело, на автомате - а дочери пусть это видят и время от времени участвуют в кастрюльных делах по желанию. Как говорят мудрые мамы - "ещё настоятся у плиты".

Катя
Надя
  Также и с уборкой: когда родители начинают дружно всё "драить", дети с удовольствием присоединяются, помогая взрослым во всём. Хотя в семье, где есть маленькие, "блеск" держится недолго. Я не могла требовать постоянного порядка от старших дочерей, у которых порой руки опускались, когда через полчасика после наведённой чистоты от неё оставались одни воспоминания. Это была непростая проблема:  желание подросших дочерей жить в чистоте и порядке разбивалось о способности маленьких братьев мгновенно всё разрушить и замусорить. Но я чувствовала, что самостоятельная жизнь в будущем всё уладит, и не слишком мучила старших дочерей уборкой за маленькими  любителями картины "После побоища".

Таня
  И вот дочери стали мамами и хозяйками собственных квартир и с удовольствием занимаются уютом, кормят вкусной и полезной пищей своих чад и мужей и никуда из дома не рвутся! Ведь дома так хорошо! Творческие профессии позволяют им работать не выходя за порог,  что и меня выручало в своё время.

Пока  мама шьёт.Таня за уроками
Катя вышивает для папы
  Получив более просторную квартиру, я стала работать надомницей, а вскоре и вовсе уволилась, устроив в одной из комнат маленькую мастерскую. Раскройный стол, две машинки и утюг - трудясь на любом из этих участков, я могла и с малышами пообщаться,  и школьникам с уроками помочь, и конфликт разобрать, и поручения раздать. Дети играли с лоскутками под жужжание машинки, которое они даже любили. И - в любой момент можно было пойти накормить свой "детский сад", а потом и самой попить чайку с газеткой. Работа сама приходила ко мне на дом, малышня радостно принимала гостинцы от добрых заказчиц, а я получала моральное и материальное удовлетворение.

  Мне кажется, что шум швейной машинки и запах утюга создают неповторимое очарование родного дома.  Особенно запах утюга. Возможно, это моё ещё детское восприятие того быта, когда бельё сушилось на верёвке в огороде даже зимой и при глажке (а мама гладила всё абсолютно!) источало сумасшедший аромат! И вот, пожалуй самое сильное воспоминание из детства - подготовка к Пасхе...

  В 60-е годы, когда страна активно готовилась к встрече коммунизма (к 80-му году!), празднование религиозных праздников было под запретом. Если в семье коммуниста осмелились покрасить яйца, бедняга на работе будет заклеймён позором. Но простой люд и не думал подчиняться партии, а мы жили "в своём доме" на окраине, среди того самого люда. Мои родители находились где-то посередине - "не партЕйные", но и не "из простых". Папа - работник культуры, а культура и религия - "непримиримые враги". Но как отказаться от Пасхи со всеми её атрибутами! И у мамы на всякий случай было оправдание: праздник делался ради бабушки, которая регулярно утром и вечером тайком-шепотком молилась на крохотную иконку, замаскированную в пестроте дешёвого коврика над кроватью. А на старых бабушек партия махнула рукой и даже оставила им кой-какие церквушки.


  Незадолго до Пасхи вся улица белила "избы" - и это был "закон"! Сейчас это удивительно, но мама каждый год белила извёсткой все три комнаты с кухней - ведь надо было отодвинуть всю мебель и всё абсолютно убрать! Огромная стирка, чистка, тряска. Помню, даже папа выносил на крыльцо свои многочисленные книги и хлопал их одна об другую, избавляя от пыли, в чём и я ему помогала. А тем временем на печке кипели яйца в луковой шелухе, а в печке пеклись булочки и румяные куличи. Из комнаты же шёл дурманящий запах того самого утюга, который с приятным шуршанием ездил по накрахмаленным покрывалам и занавескам. И вот, дом преображался...

  Все окна - а их только в зале было четыре - одевались в белоснежную отглаженную тюль. На дверные проёмы вешались льняные вышитые шторы, которые я помогала растягивать для устранения деформации после стирки. Бабушка доставала из сундука (настоящего, с замком) новые самотканые полосатые половики, которые пробрасывались по свежевымытому крашеному полу. Душистые ветки пихты (обязательно!) свешивались из-за портрета "Неизвестной" и "Последнего дня Помпеи". А в центре комнаты, на круглом столе с фигурными ножками, покрытом свежей крахмальной скатертью, в окружении тёмно-красных яиц красовался самый большой кулич, наполняя комнату "печёным духом", смешанным с лесным пихтовым запахом. Дом становился каким-то волшебным (в общем-то, от простых вещей), и мы с бабушкой с замиранием сердца присаживались у каждого окна на "венский" стул, чтобы полюбоваться с разных ракурсов на всё это великолепие.

Я с бабой Надей
 Надо сказать, что интерьер времён моего раннего детства был с лихвой переполнен текстилем, что, впрочем, создавало сказочный уют и тишину (даже папина сценическая речь отчасти поглощалась многочисленными складками "накидушек" и "задергушек"). Всё, что только было возможно накрыть и застелить, было накрыто и застелено. С комода и трюмо  свисали кружевные салфетки, поверх которых красовались "вазоны" с самодельными розочками из гофрированной бумаги (я сама их делала). Углы жаккардовой скатерти почти касались своей бахромой пёстрых половичков. Из-под покрывал на пышных кроватях выглядывали рукодельные подзоры, а сверху красовались подушки, уложенные "лягушкой", и, конечно же, спрятанные под полупрозрачной "накидушкой" в оборках! Что говорить о диване ещё того образца, с полочками для слоников - я сама одевала его в накрахмаленный белый чехол со сборочками, запихивая ткань под деревянную раму спинки. Даже на стулья мама шила белые чехлы, из-под которых торчали только ножки. С радиолы "Комета", от которой уже веяло новым стилем, свисала всё та же кружевная салфетка. А чего стоил знаменитый абажур с бахромой, скрывавший обыкновенную лампочку "Ильича"... Только, пожалуй, плательный шкаф оставался "голым", хотя  некоторые ярые любительницы уюта и его накрывали кружевами, которые свисали, мешая открывать дверцы (накидку каждый раз забрасывали наверх).

 Наш первый радиоприёмник - моя радость
  И вот, в этот тихий "мещанский" уют, существовавший в том или ином виде веками, резко ворвалась безликая полированная мебель, наполнив звоном и блеском пространство. Тогда это было мечтой, и я долго копила мелочь на новую тумбочку для радиоприёмника. Когда сумма стала "огромной", мы с папой пошли в магазин и купили её, жёлтенькую, на растопыренных чёрных ножках, за двадцать два рубля. Но ещё остались деньги, и я выбрала белую полочку для кухни за шесть рублей пятьдесят копеек. Наверное, это заслуга родителей, если ребёнок так любит свой дом, что с радостью отдаёт свою драгоценную копилку на общее благо, даже не подумав, сколько "белочки" можно съесть на эти деньги, не говоря уж о какой-нибудь желанной одёжке. Конечно же, в первую очередь, именно мама создавала добрую атмосферу, делая дом притягательным, мягко, но настойчиво управляя непростым папиным характером.

  Многие моменты из детства видятся отчётливо и сейчас - думаю, именно они показывают наглядно, как прививается любовь к своему дому. Например, однажды почти весь воскресный день мы с папой и мамой провели за разгадыванием кроссвордов - круглый стол был завален журналами "Огонёк" и томами "хрущёвской" энциклопедии. Помню, что было очень уютно. Также мы вместе с мамой участвовали в традиционном тогда разучивании песен по радио: мама быстро писала под диктовку диктора слова "Старого клёна", я потом ей подпевала, а бабушка слушала и улыбалась. Кстати, баба Надя очень любила петь, сидя за прялкой (!) в своей спаленке. А морозной зимой после катания с гор я отогревалась у тёплой духовки, в которой меня уже ждало запечённое до румянца картофельное пюре. Подобных приятных эпизодов можно вспомнить множество - именно эти, казалось бы, мелочи и делают дом надёжным тылом, который создаёт мудрая и добрая мама.

В палисаднике под ветвями черёмухи.Мне 12 лет

    Позже, в двенадцать лет, когда у меня возникла непреодолимая тяга к шитью, мама стала учить меня пользоваться машинкой, разрешила мне самой "раскромсать" первые отрезы ситца, показала, как обработать горловину и пройму - и летом я щеголяла в трёх платьях собственного производства. То есть, она учила меня делать то, что я хотела, не принуждая к кухонным делам. Даже своим необыкновенным умением стряпать мама поделилась со мной по моей просьбе, когда мне было уже лет тридцать.

  Теперь и у нас каждый год перед Пасхой "подходит" тесто в самой большой кастрюле, и куличи получаются почти такие же, как у мамы (её мастерство недостижимо) - и уже не вопреки, а в соответствии с законом!
  Так что, времена и порядки меняются, а дом и семья остаются. И, наверное, невозможно заставить дочерей любить свой будущий дом, просто приучая их к работе на кухне. Важнее "заразить" их семейным "духом", привить культ домашнего очага с детства.

  Когда росли мои дочери, я, конечно, так уж глубоко об этом не задумывалась. Я просто любила свой дом, всегда радовалась домашнему теплу, вернувшись из шумного внешнего мира под родную крышу. Да и дочери чувствовали себя дома лучше, чем на улице - по крайней мере, у подъездов никогда не выстаивали. Если детей тянет домой - а это зависит, в первую очередь, от мамы, - то и в будущем они с удовольствием возьмутся за строительство своего тёплого гнёздышка.

  Я ни в коем случае не предлагаю всем женщинам засесть дома навсегда и только и делать, что обхаживать семью и чистить до блеска кастрюли. Ведь вынужденное домоседство - участь мам маленьких детей. Но не все молодые женщины ценят такую уникальную возможность побыть свободной и независимой, заняться любимым делом, почитать хорошую книжку, укладывая ребёнка, а потом и вздремнуть вместе с ним, если не пришлось выспаться ночью. А малышу так нужна мама рядом, постоянно. Ну, хотя бы до трёх лет, а лучше подольше. Ведь именно в этот период и формируется человек, и ему пока необходим только дом, где покой и любовь родителей.

  Кажется, за своих внуков я могу быть спокойна. Все три дочери подчинили свою жизнь дому. Хотя до рождения детей у них была совсем другая жизнь. Катя делала живописные выставки, пела в академическом хоре, даже работала два месяца художником на фабрике в Канаде, куда могла снова поехать (поднимать канадское производство)) - но семья стала для неё дороже всего, а дом - объектом творчества и фабрикой одновременно. Дети купаются в родительской  любви, дом устроен, в первую очередь, для них: весь красочный и "детский". Младшая Надя тоже не отстаёт - дом расписала, шить начала, всякие "финтифлюшки" детям готовит к их восторгу, мужа-шоумена покорно ждёт с поздних свадеб-юбилеев. А ведь она всё ещё студентка-архитектор, но не отрывает детей от мамы в нежном возрасте, уже второй длительный "академ" выдерживает, и мы все только "за" - никакое образование не стоит слезы ребёнка. О старшей Тане вообще особая речь... Такая жизнь насыщенная у неё была - фортепьяно, хор, танцы, диплом театрального факультета, языки, поездки по Европе, диплом университета во Франции, интересная работа...  Но замужество и ребёнок перевернули всю её жизнь, и сейчас она от души наслаждается домом, покоем, общением с дочкой, даже кухней! Всё знает о продуктах и приучает мужа к здоровому питанию.

  Так хочется, чтобы все мамы были мудрыми, отцы заботливыми, а дети -  счастливыми... И каждый дом тёплым и любимым. Идеальный мир... Такого не бывает. Нас не всегда окружает добро... И только дом, образно называемый крепостью, способен укрыть человека от любых невзгод. А крепость эта держится, в основном, на плечах женщины. Вряд ли будет по-другому. И каждая мама передаёт дочерям своё отношение к дому, мужу, детям.

Мои родители в окружении внуков. Баба Нина учит вязать крючком
"Чаёк с газеткой" -  хорошо дома!
С младшим сыном и старшим внуком

Непрерывная цепочка... Немного грустно, что все мы - слишком короткие звенья в ней.
Но есть мысль, что человечество - это один человек, живущий вечно... Ну, вот и чудесно!

понедельник, 28 мая 2012 г.

"Хорошее дело - растить сыновей"...

                                                           L2012ena                  Apr 23, 04:29 AM

Людмила Николаевна, цитирую Вас: "А нас не обошли стороной многие проблемы детского и подросткового периода сыновей..." Для меня эта тема сейчас очень актуальна, так как старший сын входит в этот период (12 лет), оставаясь при этом ещё "маленьким" и требующим очень много внимания. Он по натуре очень эмоционален, и эти эмоции могут бурно выплескиваться. Мы набираемся терпения, наказывая иногда, иногда пропуская мимо ушей, но кажется , что он растет очень медленно...Могли бы Вы поделиться Вашим опытом? Как прошел этот период с вашими мальчиками? Заранее благодарна, Лена. 


--------------------------------------------------------------------------------------------

   Когда мы ждали первенца, папа наш, сам ещё почти пацан, гордо заявлял, что будет сын - в те годы до момента рождения пол ребёнка оставался загадкой, и в этом была своя романтика. Только после появления на свет сына или дочери отцы начинали метаться в поисках синей или розовой ленты, чтобы опоясать драгоценный свёрток.

Лето 1978 года
 
   "Быстрей бы Сашка родился, мы бы с ним мультики вместе смотрели!" -  мечтал будущий отец, страстный любитель мультфильмов. Тем не менее, рождение дочери Тани стало огромной радостью, к тому же, папа был уверен, что уж второй-то точно будет сын.


  Не прошло и двух лет, как вновь наступил тот самый волнующий момент - кто же родится? Звонок в роддом - и молодой отец сник у телефона-автомата. Моя сестра стояла поодаль и поняла по его красноречивой реакции, что опять девочка...

   Почему-то в то время было массовое помешательство на сыновьях. Строительная бригада, в которой трудился наш папа, окрестила его "бракоделом", отчего он даже по-детски расстроился. Это уж потом мы осознали, какое счастье - растить таких чудесных дочерей и как тяжело из непослушного мальчишки-озорника сделать человека... Но, по традиции, особая гордость переполняет отца с рождением сына, и никуда от этого не денешься.

  Едва исполнилось Тане три года, а Кате был всего лишь год и три месяца, как я отправилась "добывать" (спасибо Светлице Оксане за это словечко) третьего ребёнка. Надо ли рассказывать, с каким трепетом даже я ждала "приговора" родильной бригады, что уж говорить о нашем папе, измученном неизвестностью.

 




   Дождался-таки отец сына! Запомнились одобрительные высказывания приятелей мужа при виде отца с сыном на руках: "Мужик!", "Пацан!", "В нашем полку прибыло?" и тому подобные лестные для папы слова.






Саша рос спокойный. Сёстры вовлекали его в свои девчачьи игры, командовали на правах старших, и он мирно подчинялся, изредка обижаясь и плача.
Вот уже и компания есть для просмотра мультиков.












Через два года и три месяца аист принёс нам ещё одно милое создание - Надю.









Три сестры и вконец "затюканный" ими единственный брат - не лучшее состояние дел. Срочно требовался мальчик. И он родился! Да какой ! Алёша один стоил  семерых!












  И, вознаграждая отца за все его предыдущие "унижения", судьба подарила нам через два с половиной года Андрея, а ещё через два - Диму, последнего - как водится - баловня.



   Когда вся эта младшая ватага во главе с Алёшей стала подрастать, мы прочувствовали, чего стоит отцовская гордость.

  Крики, беготня, поединки на грани драки, сломанные вещи... Чаще всего "жару поддавал" Алёша, "подзуживая" младших. Наверное, ни дня не проходило без выяснения, "кто же первый начал"!
  Бывали и затишья. Дима с Андреем могли подолгу мирно играть "в двух мальчиков".





В такие минуты у меня была одна мечта - чтобы Алёша как можно позже захотел влиться в их игру, потому что его участие всегда означало конец миру и начало войне и слезам.










 
 



     Старшие сёстры очень любили организовывать с малышами игры "в школу" с настоящими уроками и переменами и "в ресторан" с "правдишной" едой. Приятное время тишины и покоя.



Но после тихих игр воинственная суть мальчишеской натуры брала своё и начинались прыжки в стиле Джеки Чана, размахивание "саблями" или вопли "Транс-фор-ми-и-и-ру-юсь!", навязанные новым телевидением 90-х, заменившим добрые советские мультики и хорошее детское кино.


  И всё же, пока мальчишки маленькие - всё просто, проблемы детские и понятные, а "буйность" можно перетерпеть.

    Подростковый же период принёс много новых сложностей, которые почти ни одну семью, в которой растут мальчики, не обходят стороной. Нелегко даётся человеку переход из детства во взрослый мир. И мы, родители, иногда подливаем масла в огонь, продолжая относиться к подростку, как к маленькому, сильно раздражая его этим, унижая при друзьях. Когда же наши ошибки накладываются на сложный характер ребёнка, получается взрывоопасная смесь. Уже не так просто подчинить себе сына, он стремится жить самостоятельно, хотя ещё полностью зависит от родителей. Мы не сторонники физических наказаний (хотя я оправдываю это как вынужденную крайнюю меру в особо тяжёлых случаях), поэтому вся мощь родительского гнева ложилась на голосовые связки, чаще мои. Конечно, такое бывало не каждый день, иначе бы не срабатывало. В лёгких случаях старались "достучаться" до сознания, изо дня в день объясняя, что такое "плохо".

  Но время от времени наступал час расплаты за всё, когда "чаша терпения" переполнялась. И уж тогда гнев мой был страшен, даже папа предпочитал удалиться из "эпицентра" и срочно начинал чистить картошку или что-нибудь ремонтировать...
  Во время подобной "проработки" всё вокруг преображалось, все начинали сновать, как муравьи. Непосильные ранее дела выполнялись с лёгкостью и даже с удовольствием. Наступали блеск и покой. "Обруганные" дети первые часа два чувствовали себя не вправе лезть на глаза, но постепенно находили момент, чтобы как ни в чём не бывало продолжить привычное общение.

    В общем-то, почти все скандалы возникали из-за пресловутого беспорядка или сознательной порчи домашнего имущества - а у мальчиков это любимое дело. Однажды мы обнаружили огромный глубокий разрез в центре спортивного мата, из-за чего пришлось перевернуть его с красивой красной стороны на мрачную коричневую. Позже Алёша признался, что это он сделал "со злости". Вот она, подростковая натура! И надо было как-то усмирять. Порой мои слова были "как об стенку горох" (любимая когда-то мамина фраза по отношению ко мне).
  Но наше родительское дело - не сдаваться и продолжать "гнуть свою линию".

  Вообще, мне кажется, что наказание словом более действенно, чем "делом". Не раз слышала мнение бывалых проказников, что они скорей предпочли бы, чтобы им всыпали, чем страдать от гнева и последующего бойкота со стороны родителей. Ведь для ребёнка, пока он ещё не повзрослел, нет ничего дороже семьи, маминой любви. И если добрая и ласковая мама вдруг становится сердитой и чужой на продолжительное время, это самое неприятное даже для отъявленного озорника. Такое наказание мне кажется очень серьёзным и применимым только в случае, когда сын намеренно совершил плохой поступок. Ведь мальчишки в силу своей подвижности и боевитости столько всего творят не задумываясь, что можно погрязнуть в выговорах и бойкотах. А это тупиковый путь, с которого потом трудно будет вернуться в доброе русло.
  Поэтому приходилось иногда закрывать глаза на мелкие проступки, когда видно, что ребёнок и сам понимает, что вышел за рамки. Такие лёгкие проказы и обсуждать надо спокойно, в доверительном тоне. К сожалению, иногда возмущение затуманивало разум, и уже подостыв, я ясно понимала, что "переборщила". В таких случаях старалась не оставлять ребёнка один на один с несправедливостью, а дать понять, что я немного чересчур его поругала, но и он, мол, был хорош - и обида испарялась.

  Особая тема - школа. Многие родители придают чересчур большое значение школьным урокам и считают оценки учителей важнее всего на свете. Но учителя не всегда справедливы, и не всякий школьный предмет интересен каждому школьнику. Лучше хвалить за успехи в любимом предмете, чем ругать за двойки по ненавистной науке, так будет хоть какой-то интерес у ребёнка к учёбе.
  Может, я была не права, но душа моя не лежала к проверке дневников. Я предпочитала использовать свободную минутку для общения с детьми, обсуждая то, что им (и мне) интересно - космос, окружающие явления, чудеса природы и многое-многое другое. Это происходило естественно, а не потому. что с детьми "положено" общаться. Но, в то же время, я осознавала, что такое общение может вызвать больший интерес к знаниям, чем зубрёжка обязательного домашнего задания.

 Впрочем, учить уроки - святая обязанность школьника, с этим не поспоришь. Но ежедневные устрашающие проверки дневников и тетрадей уж никак не способствуют доверительным отношениям между детьми и родителями, хотя, может, и способствуют воспитанию ответственности и дисциплинированности. Важно найти золотую середину, обе крайности - плохо. Кто-то жестоко наказывал сына за двойки, и тот сбегал из дома. Я же, подолгу не заглядывая в дневник, могла обнаружить там морально устаревшие красные "письма" учителей, из-за чего иногда вынуждена была "хлопать глазами" на собрании. Так что, мой пример не лучший.

  С учёбой у мальчишек, вообще, чаще всего бывает хуже, чем у девочек. Дочери учились прекрасно, а сыновья блистали "тройками". Хотя, были школьные предметы, которые в нашей семье у всех стабильно шли на "пять" - это рисование и физкультура. Кроме того, у каждого был свой любимый урок: у Саши - биология, у Андрея - древняя история, у Димы - математика. Вот только Алёша обожал особый предмет, к сожалению, не изучаемый в школе - правила дорожного движения. Эта цветная брошюрка стала его настольной книгой, ежедневно прорабатываемой, едва он научился читать. В школе же для Алёши не было столь интересного предмета. Наверное, поэтому он школу и недолюбливал, всегда рвался трудиться, очень рано освоил все отделочные и ремонтные работы, устройство автомобиля. Сейчас умеет всё. Не думаю, что было бы лучше, если бы я терроризировала его ежедневной зубрёжкой ненавистных ему уроков, мешая осваивать мужские профессии.

  Всегда завидовала родителям сыновей-отличников. Для меня это было нечто нереальное. Но уж если нет у подростка тяги к образованию, то и террор не поможет, а в чём-то и ухудшит ситуацию. Если сын дрожит от страха у порога родного дома из-за "двойки" в дневнике, что же в этом хорошего? Мало того, что в школе ему неуютно, ещё и семья встретит недружелюбно.
  Я решительно против наказаний за оценки. Любого двоечника мама должна любить и встречать из школы с распростёртыми объятиями. Цель родителей - построить такой домашний мирок, в котором подросток чувствовал бы себя под защитой от внешнего жестокого мира. Знаю, что сделать это не так просто - ведь строгость и требовательность тоже необходимы. Не все родители наделены чутьём соблюсти этот баланс между "кнутом и пряником". И мы - не исключение. Папа - чересчур мягкий, не умеет заставлять, требовать. Я - слишком забывчивая - назапрещаю всего во время очередной нотации, а назавтра всё перезабуду, и хитрющие пацаны этим пользовались.

  И всё же, есть простые вещи, гарантирующие добрые отношения между подростками и родителями. И в первую очередь - это понимание, так необходимое взрослеющему человеку с его перепадами настроений. А уважение его мнения вызовет и ответное уважение  мнения родителей. Кажется, это так просто - дать почувствовать ребёнку себя нужным и любимым в семье. Но почему-то на практике это не всегда получается.

  Знаю, что некоторым родителям не знакомы муки взросления сыновей. Есть беспроблемные подростки, каким, например, был наш шестой ребёнок - Андрей, который и сейчас остаётся невозмутимым философом, хотя в раннем детстве был весельчак и попрыгунчик.


   С остальными тремя пришлось узнать, "почём фунт лиха".


  Благо, что мы, родители, никогда не ссорились и во всём действовали согласованно, что сглаживало остроту того непростого времени. Да и подросткам в такой мирной семье легче пережить свои школьные и уличные горести. Тёплый домашний микроклимат - надёжная защита для ребёнка в тяжёлый период резкого роста, когда мир вокруг порой представляется злобным и враждебным. В атмосфере любви и доброжелательности сын с готовностью поделится очередным своим горем, которое, скорее всего, нетрудно будет "разрулить" взрослому человеку. Хотя, многое зависит и от характера ребёнка, и "лезть в душу" надо очень деликатно.

  Мне всегда казалось, что мальчики более беззащитны, чем девочки, что им труднее жить в своём детском, а особенно, подростковом мире - что объясняется жестокостью мужской среды. Скорее всего, именно это заставляет их начинать курить, пить алкоголь. По большому счёту, нам удалось избежать этого, хотя  -  кто из детей не пытался в детстве "дымить"?.. Но полное отсутствие в доме пьянства, курения оказало решающее воздействие.  Если родители желают ребёнку добра, они сами в первую очередь, должны вести здоровый образ жизни.
   Нет смысла наказывать сына за запах табака - ведь очень скоро он повзрослеет и вы уже не сможете ему что-либо запретить. Куда важнее попытаться понять, почему он тянется к сигарете, открыто и доброжелательно говорить на эту тему, выражая надежду, что это временное баловство и сын вовремя остановится. "Я понимаю,что ты пытаешься курить, чтобы чувствовать себя уверенным. Но не слишком ли большие жертвы - здоровье и рабская зависимость от никотина на всю жизнь?" Примерно такая схема обращения к ребёнку скорее заставит его задуматься, чем угрозы и наказания.

  Вырастить благополучно сыновей - целая эпопея. И самое сложное здесь - отвести от плохого пути, на который так и стараются затянуть подростков многочисленные силы зла. Даже идеальное воспитание, если бы такое было возможно, не даст гарантий отличного результата - есть ещё врождённые качества, навсегда "написанные пером", есть огромное влияние среды, в которой вращается подросток. Поэтому надо стараться как можно больше "доброго и разумного" посеять в душе ещё маленького ребёнка, пока он полностью под влиянием родителей, то есть, "поперёк лавки лежит", как любила повторять моя бабушка.


  В настоящее время живу с ощущением, определяемым фразой "гора с плеч", так как ещё совсем недавно младшие сыновья только начали "оперяться" и, наконец, "остепенились". У каждого своя работа, свои друзья, увлечения, все они - абсолютно разные люди.


Андрей, Алёша, Дима
  Но установилось, наконец-то довольно мирное сосуществование с тремя сыновьями (старший Саша давно женат и живёт отдельно), которые радуют глаз "косой саженью в плечах", всегда моют за собой посуду и не забывают поблагодарить за вкусную еду. Все привыкли обслуживать себя сами полностью - я уже даже не знаю точно, где чья одежда и обувь. По возможности во всём помогают, каждый предпочитая более близкие ему дела. Например, Алёша решает "глобальные" проблемы - гараж, подвал, ремонт, покупка бытовой техники и мебели, перевозка грузов и много ещё чего. Тихий и погружённый в чтение и бряцанье на гитаре Андрей по первой же просьбе почистит овощи, сбегает за продуктами, съездит на дачу побороться с картошкой, помоет весь наш обширный пол - в общем, добросовестный исполнитель, абсолютно лишённый всякой инициативы по хозяйству. Дима же делает всё по вдохновению и настроению.Если на работе день удался, то он и дома горы свернёт, блеск наведёт. Всегда с готовностью подменяет меня за стряпаньем блинов, а когда был посвободнее, регулярно изготавливал на праздники свой фирменный шоколадно-фруктовый торт, любимый гостями и нами. Нынче же труд на благо страны поглощает много времени, но мы верим - торт ещё возродится!

Тот самый тортик на фоне своего автора.  В гостях у Кати.